Многочисленные исследования этнографов, археологов, историков, лингвистов и других ученых показали, что членение глиняного сосуда по вертикали и горизонтали соответствует представлениям ранних земледельцев и скотоводов о структуре их картины мира.

Эта картина складывается из трех зон по вертикали (неба, земли и подземного мира) и четырех главных направлений по горизонтали. Горизонтальная модель часто передается при помощи различных фигур, изображающих квадрат или крест, как правило, с выделенным центром, или четырежды повторенных орнаментальных раппортов.

Хотя сосуд делится по вертикали на три части, орнамент чаще всего акцентирует лишь две из них: верхнюю и среднюю. Такое выделение двух элементов системы соответствует ситуации противостояния двух зон: «нашего», человеческого, и «иного», сверхчеловеческого, сакрального, что передается различными средствами. Так, на древних сосудах весьма распространен прием изображения орнаментации в двух ярусах.

Пространство сосуда всегда имело яркую качественную окраску. Те зоны, которые в наибольшей степени орнаментировались, были не только эстетически, но в первую очередь семантически наиболее отмеченными. В культурах архаического типа наделение тех или иных частей вещи или живого существа украшениями всегда имело определенное значение, а не служило лишь эстетическим целям. В то же время примечательно, что фигуративные мотивы, т. е. именно те, которые придают пространству качественные характеристики, в орнаментике неолитических и энеолитических сосудов встречаются значительно реже, чем геометрические. Чем больше развито орнаментальное искусство гончарных изделий, тем ближе к геометрии орнаментальные мотивы.

Для ряда культур характерна тенденция к дроблению орнаментального убранства сосудов, умножению рядов орнамента. Четкий расчет орнаментальных композиций такого типа свидетельствует об очень раннем возникновении экспериментов в области пространственных построений.

Анализ орнамента первобытных земледельцев позволяет сделать некоторые заключения не только о структуре их пространства, но и об их представлениях о существовании этого пространства во времени. На многих ранних сосудах мы встречаем изображения так называемых «шествий» животных или людей (антропоморфных существ) в одном направлении. Так, многие ближневосточные сосуды эпохи неолита-энеолита украшены изображениями козлов, баранов, птиц, как бы шествующих по их поверхности.

На внутренней стороне поверхностей плоских чаш или блюд самаррской культуры изображены антропоморфные существа, скорпионы, птицы, олени, рыбы, потоки воды. Фигуры показаны в направленном в одну сторону движении, иногда в сильно «вихревом». Сосуд при этом предстает не как статическая форма, а как вращающаяся, подвижная, «живая».

Сосуды с изображением «шествий» могут быть сопоставлены с ритуальными танцами и хороводами. Мир первобытного человека представляется как динамичный, постоянно подвергающийся различным воздействиям и меняющийся. Его создание — это постоянный процесс бурного движения, противоборства сил, их постоянное рождение и гибель.

Сосуд как образ пространства, естественно, соотносился со структурами, обладающими широкими ассоциациями такого рода, в частности с архитектурными сооружениями. Имеющиеся материалы позволяют специалистам утверждать, что в росписи стен и декоре синхронных им сосудов находили воплощение одни и те же фигуративные и геометрические мотивы. Такая же общность росписей сосудов и стен построек известна в современных традиционных культурах. Сходство это не формальное. Оно говорит о том, что поверхность сосуда и стена дома вмещают нечто, ограничивая часть пространства, почему и отмечаются сходными росписями. Стенка сосуда и стена жилища защищают находящееся внутри них, поэтому главная функция любого орнамента на древней посуде всегда состояла в привлечении благодетельных сил и отталкивании вредоносных.